«Несуществующие» законы для электронной валюты

Подобная ситуация не мешает успешному развитию платежных систем в России, однако многие полагают, что деятельность ЭПС все же необходимо более тщательно регламентировать законодательством - только тогда их работа станет полностью «прозрачной». Другие же считают, что новые законы не нужны, поскольку и старые прекрасно работают, в том числе и в сфере электронных платежей.

Такого мнения, к примеру, придерживается журналист Андрей Шипилов, долгое время занимающийся электронными финансами. Он убежден, что уже существующая нормативно-правовая база платежных систем прекрасно работает в нынешних условиях и не требует изменений. По его мнению, слухи о нежизнеспособности этой базы и необходимости принятия новых законов инициируются отдельными рыночными игроками, которым выгодны изменения в законе. Он опасается, что эти изменения негативно скажутся на ЭПС, приводя в качестве примера историю с законодательным регулированием «цифровой подписи».

Напомним, что «цифровая подпись» прекрасно существовала и без специальных законов, поскольку полностью соответствовала общегражданскому законодательству. Теперь же, в рамках нового закона, подробно описывающего «цифровую подпись», она почти не работает. Вполне возможно, что подобная участь постигнет и платежные системы. По крайней мере, разработка специального закона уже ведется, хотя и не ясно какое именно влияние он окажет на работу ЭПС.

«Насколько нам известно, МЭРТ уже выделил денежные средства в виде гранта для разработки официальной концепции закона об электронных платежных системах. Сейчас такая разработка ведется, а ее актуальность, с учетом объема рынка ЭПС, не вызывает сомнений», - заявляет Георгий Пчелинцев, юрист компании «Байтен Буркхардт».

В ожидании вердикта законотворцев платежные системы продолжают работать с использованием уже испытанных юридических моделей. В связи с этим с юридической точки зрения электронные финансы не являются деньгами — они, в зависимости от особенностей местного законодательства, представляют собой платежные средства вроде чеков или подарочных сертификатов. При этом электронная валюта, разумеется, может эмитироваться различными организациями, но эта эмиссия не лицензируется и, соответственно, не контролируется государством. Настоящие же деньги, в любом их проявлении, эмитирует Центробанк.

При этом пользователи ЭПС ассоциируют электронные финансы с обычными деньгами, хотя с юридической точки зрения они не имеют к ним прямого отношения. Тот факт, что электронные валюты эквивалентны реально существующим деньгам (WMR — российский рубль, WMZ — американский доллар и т. д.), ничего не меняет — электронные финансы — остаются обособленным платежным инструментом. Даже WebMoney Transfer в связи с этим называет себя не иначе как «системой учета имущественных прав».

Георгий Пчелинцев так описывает ситуацию: «ЭПС, несмотря на их кажущуюся близость к «банковским организациям» по характеру деятельности, все же пытаются балансировать на тонкой грани и вписывать свою деятельность в рамка схем договоров поручения, агентирования и тому подобных. Ввиду отсутствия специального регулирования, отвечающего сегодняшним экономическим реалиям, ЭПС вынуждены искать лазейки в гражданском законодательстве, чтобы не подпадать под значительно более жесткое банковское законодательство. Учитывая растущие обороты ЭПС, пока что им это удается, однако принятие Закона 140-ФЗ и Указания 1842-У является для ЭПС тревожным знаком».

Как отразится новая юридическая платформа на деятельности ЭПС можно судить по опыту иностранных платежных систем. В Европе еще в 2000 году задумались над проблемой регламентирования деятельности ЭПС, и все страны Евросоюза разом приняли соответствующие законы. От этого, в конечном счете, пострадали и эмитенты электронных финансов, и их клиенты. Дело в том, что лицензированная отныне деятельность платежных систем требует подготовку и согласование массы бумаг, на что уходит огромное количество сил и времени. В результате рынок ЭПС замедлил свое развитие — в последние годы новые игроки появляются крайне редко. От этого, собственно, и пострадали клиенты — спрос на электронные платежи велик, а выбор эмитента сводится к местной «большой тройке» ЭПС. Нельзя сказать, что произошедшее однозначно негативно сказалось на рынке в целом, но все же новые законы многим «подпортили кровь».

В США ситуация с электронными платежами изначально походила на российскую — законодательство в явном виде не регулировало деятельность ЭПС, и их количество постоянно росло. Это продолжалось до тех пор, пока правительство не начало активно бороться с терроризмом, в результате чего под удар попали все, в том числе и платежные системы. Они, как потенциальный инструмент для отмывания денег террористов, подверглись ряду серьезных проверок и расследований. Это, разумеется, создало ряд проблем даже для абсолютно честных систем, и в результате многие из них были вынуждены закрыться, а выжившие до сих пор испытывают сложности из-за пристального внимания властей.

Вероятно, обе эти схемы не принесут ничего хорошего отечественному рынку ЭПС, поэтому нам как всегда придется «идти своим путем». Хочется надеяться, что разумная законодательная база пойдет на пользу всем, но сам факт того, что легализация электронных финансов пройдет безболезненно, вызывает сомнение. Сложность заключается в том, что рынок развивается динамично, внедряются новые технологии и появляются новые модели работы платежных систем. Если законы и будут приняты в ближайшем будущем, то они ограничат инновации и затормозят развитие ЭПС.

Таким образом, чтобы облегчить жизнь и эмитентов электронных финансов, и законотворцев, необходимо, по всей видимости, некоторое время выжидать пока рынок окончательно «дозреет». Законы, принятые на этой стадии, скорее всего пойдут на пользу, поскольку будут максимально соответствовать реальному положению вещей.

Сегодня же электронным платежным системам приходится постоянно адаптировать свои юридические модели, чтобы те позволяли действуя в рамках российского законодательства оказывать качественные и удобные для пользователей услуги. Речь, конечно же, идет не только о переводах между пользователями одной системы, но и о более сложных аспектах работы ЭПС. Одним из них, к примеру, является бухгалтерская отчетность клиентов.

Стоит отметить, что даже своевременные и лояльные изменения в российском законодательстве не решат всех проблем отечественных платежных систем. Большинству из них интересен рынок стран СНГ, а законы других стран также привносят неразбериху.

Например в России WMR, эквивалентный рублю титульный знак WebMoney, с юридической точки зрения, является чеком. Каждый WMR обеспечен рублем, находящимся на счете в банке, а каждая транзакция — ни что иное, как размен чеков. В Украине такая хитрая схема уже не работает. Соответствующий титульный знак WMU — уже не чек, пусть и в электронной форме, а договор о переуступке прав требования. Таким образом, для каждого титульного знака приходится учитывать особенности законодательства соответствующей страны.

В целом, учитывая все сложности, вызванные отсутствием специализированного юридического фундамента электронных финансов, можно предположить, что нынешняя ситуация оказывает своеобразное благотворное влияние на рынок ЭПС. Сейчас, как в свое время в США, на российском рынке электронных платежей масса игроков. С одной стороны хорошо, что у пользователей есть выбор, но все же эта ситуация напоминает «валюты» древней Руси, когда каждый князь чеканил собственные плохо конвертируемые монеты. Благодаря сложностям с законодательством, происходит «естественный отбор». В конечном итоге выживут лишь самые смелые, умные и хитрые. А большего пользователям и не надо.