Наркотики. Имплантанты. Виртуальная реальность. Хотим ли мы испытывать восторг сутки напролет?

Что такое счастье? Отсутствие беспокойства? Или, возможно, удовлетворенность? Несмотря на несколько десятилетий усилий неврологов и психиатров, устраивающего всех определения сформулировать так и не удалось. Многие современные исследователи пришли к выводу, что определенные психические «константы» у разных людей разные и что некоторые из нас от природы более счастливы, чем другие.
Психиатр Михай Чиксентмихайи (Mihaly Csikszentmihalyi), описывая оптимальное переживание – субъективное состояние счастья, которое он называет «потоком», – утверждает, что это состояние сводится к выполнению действий, требующих несколько большего, чем позволяют наши навыки. Как и Джефферсон, Чиксентмихайи понимает, что наиболее важно здесь стремление, а не результат.

Такое «редукционистское» восприятие счастья еще не означает, что оно не связано с удовольствием во всем разнообразии его форм – всеобъемлющим восторгом, блаженной удовлетворенностью, экстатическим весельем. Дело лишь в том, что наш вид обычно держит эти переживания под контролем. В конце концов, история свидетельствует, что способы вызвать их – алкоголь, наркотики, рэйв-вечеринки, наконец, – всегда обходились слишком дорого.

Мы стоим на пороге эпохи, для которой характерна техническая возможность испытывать приятные ощущения постоянно. Эта возможность восходит своими корнями к концу 80-х годов прошлого века, когда был создан "Прозак" (Prozac) и другие препараты, позволяющие контролировать нейротрансмиттеры. Однако наша способность управлять молекулами и электрическими импульсами, которые проносятся у нас в голове, выходит на новый, более высокий уровень. Точное сканирование мозга порождает огромное количество информации о том, что происходит в нашем теле в психологическом, физиологическом и химическом плане, когда мы радуемся или грустим (либо же испытываем стресс, ярость, чувство любви, желание убить, духовный подъем или стремление бескорыстно помогать людям). Как оказалось, средство от нарколепсии под названием "Провигил" (Provigil) вызывает у людей потрясающие ощущения и может приниматься в качестве психостимулятора. Популярность «экстази» несколько снизилась, а объем применения кокаина, похоже, стабилизировался, но зато растет популярность лекарства от синдрома гиперактивности и нарушенного внимания под названием "Аддералл" (Adderall) – отпускаемого исключительно по рецепту медикамента, который стимулирует внимание и повышает работоспособность. В настоящее время более 30 тысяч человек из самых разных стран мира лечат от болезни Паркинсона с помощью мозговых имплантантов, и недалек тот день, когда специалисты научатся оказывать воздействие на определенные области головного мозга, таким образом вызывая или подавляя те или иные эмоции.
«Уже возникла целая индустрия, пытающаяся завлечь вас, – говорит Сюзан Гринфилд (Susan Greenfield), фармаколог из Оксфордского университета и автор книги «Люди завтрашнего для: Каким образом технология XXI столетия меняет наше мышление и ощущения» («Tomorrow's People: How 21st-Century Technology Is Changing the Way We Think and Feel»). – Эти люди хотят, чтобы вы забылись, чтобы вам хотелось потреблять все больше их продукции, будь то виртуальная реальность или таблетка».

Несомненно, больным людям – например, страдающим болезнью Паркинсона или нарколепсией – требуется медицинское вмешательство. Кроме того, определенный процент людей всегда будет стремиться к препаратам или переживаниям, которые способны изменить их настроение, но при этом подвергают опасности их жизнь. Проблемы начнутся после того, как возникнет возможность на постоянной основе подключиться к технике, порождающей счастье, избавившись при этом от традиционных ограничений. Я отнюдь не против техники. Но стоит ли использовать ее для лечения неуверенности? А нормальной тревоги? Мы рискуем сделать человеческую жизнь зависящей от медикаментов.

На первый взгляд, перспектива получать удовольствие без страха или желаний выглядит весьма привлекательной. Но если присмотреться повнимательнее, рай становится более похожим на растительное существование. В дарвиновской вселенной биологический вид, который закрывает глаза на все неприятное, довольно быстро вымрет. В краткосрочной же перспективе люди с мозговыми имплантантами, делающими их счастливыми, просто станут неинтересными. Кроме того, подавляя неудобные ощущения, мы одновременно исключим желания. Какими бы неприятными ни были некоторые эмоции, они также являются основой честолюбия и творчества. «Счастливые люди не честолюбивы, – говорит Гринфилд. – Они неспособны создавать цивилизации».

Возможно, в конечном счете проблема сама собой сойдет на нет. Богатые жители западных стран будут покупать все те порождающие счастье товары, которые они смогут засунуть себе в миндалины, и это создаст в развивающихся странах идеальные условия для экономического роста. Само по себе это неплохо, ведь в таких местах, как Китай и Индия, стремительно растут новые города, и богатство им отнюдь не помешает.

Возможно, то, что существенная часть продукции, порождающей счастье, производится именно в этих странах, никакое не совпадение. Все это вызывает в памяти сценарий, в свое время описанный другим мыслителем-провидцем, Гербертом Уэллсом. В своем романе «Машина времени» Уэллс изобразил мир, где беззаботная, праздная элита – элои – обслуживаются обитающими под землей рабочими морлоками. Но при этом трудяги морлоки употребляют элоев в пищу. Мрачная картина, правда? Кроме того, она представляет полную противоположность того будущего, которое Джефферсон пытался обеспечить жителям США. Возможно, он понимал, что когда у тебя слишком много счастья, у тебя нет ни жизни, ни свободы.

Источник: Wired